Том 12. Пьесы 1889-1891 - Страница 94

В том же письме Чехов наметил план дальнейшей совместной работы над пьесой. В ближайший месяц-два («не позже Рождества») он собирался завершить I акт. Суворин должен был начать II акт — сцену с гостями. Чехов полностью отдавал ему также разработку ролей Благосветлова, Галахова («Галахов, сверстник Лешего, но уже статский советник, очень богатый человек, служащий вместе с Скальковским. Чиновник до мозга костей…») и терпеливой сиделки Благосветлова, француженки, которая тоже в восторге от Лешего («Эмили добрая старушка, гувернантка, не потерявшая еще своего электричества»). Половина роли Насти тоже поручалась ему («Я один с ней не справлюсь»). Зато роль Лешего Чехов оставлял почти целиком для себя: «Леший до четвертого акта мой, а в четвертом до беседы с Благосветловым Ваш. В этой беседе я должен буду держаться общего тона фигуры, тона, которого Вы не поймаете».

Замысел пьесы пришелся Суворину, видимо, не по душе. 24 октября Чехов отвечал ему (письма Суворина не сохранились): «„Леший“ годится для романа, я это сам отлично знаю. Но для романа у меня нет силы <…> Если бы я писал комедию „Леший“, то имел бы на первом плане не актеров и не сцену, а литературность. Если бы пьеса имела литературное значение, то и на том спасибо». Чехов продолжал убеждать Суворина не бросать пьесу: «Отчего Вы отказываетесь писать вместе „Лешего“? Если бы пьеса не удалась или если бы она пришлась Вам почему-либо не по вкусу, то я дал бы Вам слово никогда не ставить ее и не печатать» (15 ноября 1888 г.).

Суворин продолжать пьесу не захотел, и на этом попытка совместной работы прервалась. В течение нескольких месяцев Чехов за «Лешего» не принимался, и сроки возврата к пьесе представлялись ему тогда неопределенными: в «отдаленнейшем» будущем, «летом» (Суворину, 8 января, 6 февраля; Ал. П. Чехову, 2 марта 1889 г.).

Но уже 5 марта 1889 г. Чехов известил Суворина о начале работы над пьесой: «Шагая во время обеда из угла в угол, я скомпоновал первые три акта весьма удовлетворительно, а четвертый едва наметил. III акт до того скандален, что Вы, глядя на него, скажете: „Это писал хитрый и безжалостный человек“». 17 апреля он уже извещал, что «начал» пьесу.

П. М. Свободин выступал в это время, по выражению Чехова, в роли «демона-соблазнителя»: он торопил его закончить пьесу обязательно «к концу октября», когда в Александринском театре должен был состояться его бенефис (письма Чехову от 18 апреля и 2 мая 1889 г. — Записки ГБЛ, вып. 16, стр. 193–194).

Однако работа над «Лешим» шла довольно вяло. Чехов все время ощущал драматургическую «неправильность» пьесы и замечал: «Выходит скучища вроде „Натана Мудрого“» (Суворину, 17 апреля); «Пьеса вышла скучная, мозаичная» и т. д. (ему же, 14 мая; см. также письмо В. А. Тихонову, 31 мая 1889 г.).

Первый акт был закончен к 4 мая 1889 г. Чехов надеялся тогда, что «к началу июня пьеса будет готова» (Суворину, 4 мая 1889 г.). Вопреки ожиданиям, уже через десять дней был закончен и второй акт. Чехов сообщал, что «доволен своей работой» над пьесой, которая оставляет «впечатление труда» (ему же, 14 мая). Одновременно он известил о «Лешем» секретаря Общества русских драматических писателей и композиторов и просил включить свою новую «комедию в 4-х действиях» в каталог пьес (И. Кондратьеву, 18 мая 1889 г.).

Но после этого работа снова застопорилась. В конце мая — начале июня Чехов говорил о пьесе: «надоело», «не пишется», «пьеса моя замерзла» (Тихонову, 31 мая; Н. Н. Оболонскому, 4 июня; А. Н. Плещееву, 26 июня). По воспоминанию И. Я. Гурлянда, беседовавшего с Чеховым в июле 1889 г. в Ялте, Чехов привез туда «совсем сделанными два первые акта и конец четвертого. Третий акт ему решительно не давался, так что были дни, когда он говорил, что, кажется, пошлет своего „Лешего“ к лешему. Одна сцена этого акта рисовалась ему вполне: сцена с пощечиной» (Арс. Г. Из воспоминаний об А. П. Чехове. — «Театр и искусство», 1904, № 28 от 11 июля, стр. 520).

29 августа 1889 г. Чехов писал И. Л. Леонтьеву (Щеглову): «В этот сезон я ничего не дам для театра, ибо ровно ничего не сделал». На запросы волновавшегося Свободина Чехов отвечал, что «к нынешнему сезону» пьесы не будет и что законченные два акта он бросил в Псёл (приведено в ответных письмах Свободина от 22 и 27 сентября 1889 г. — Записки ГБЛ, вып. 16, стр. 198, 200).

Текст I и II актов первоначальной редакции остался неизвестным. Во всяком случае действующих лиц в «Лешем» было тогда не тринадцать, как в окончательной редакции, а лишь «восемь, и из них только три эпизодические» (Суворину, 14 мая 1889 г.). Свободин, успевший ознакомиться с «Лешим» в июне 1889 г., припоминал через несколько месяцев, что в пьесе были изображены «бездарный профессор», «мнящий себя талантом и человеком, способным открыть истину»; «профессорша» — «молодая интеллигентная девушка, полюбившая в профессоре идею, а не его самого»; «у профессорши сестра — простой, молодой, жизненный человек, без всяких претензий на „идеи“ — девушка, способная полюбить того, кто ей понравится — и только, не справляясь о том, достоин ли он ее любви, достаточно он идеен»; изломанный «зуда» — «никогда сам никого не любивший, а следовательно и взаимности любви не знающий, пристает и лезет к жене бездарного профессора и жужжит ей в уши <…> намекает ей на то, что уж если сам он ей не под пару, так ведь вот есть настоящий человек „леший“…» (28 сентября 1889 г. — Записки ГБЛ, вып. 16, стр. 200–201).

Чехов вернулся к пьесе лишь после завершения работы над повестью «Скучная история», над которой работал параллельно с «Лешим». Кончая повесть, он необычайно удивил Свободина своим известием, что «„Леший“ будет» еще в текущем сезоне (приведено в ответном письме Свободина от 22 сентября 1889 г. — там же, стр. 198).